Ведь я тебя не знаю, ты заставляешь сердце улетать как птиц стая.
И ты как солнце из мая, я словно лед таю.
Мои переживания, наперекор желаниям, глухое осознание, что я впадаю в отчаяние.
Его наверное больше увидеть не придется. Я вижу там за горами уже заходит солнце.

Эта ночь отпечатается в моей памяти, я была охвачена тем, что происходило. Круговорот событий не останавливался, я узнавала Криса и с другой стороны. Он ломал меня, но не в плохом смысле, я действительно доверилась ему и отдала ему все то, что осталось у меня. Не в моих правилах спать с кем попало, а сейчас я так хотела этого, просто быть с ним ближе, стать чем-то большим, чем просто разговоры и поцелуи. Я забыла о том, что произошло со мной после того, как он коснулся меня ладонью по бедру и провел ниже. Боль была и не утихала, когда он вошел в меня, плавно и осторожно двигаясь, заставляя меня прикусить нижнюю губу. Действительно больно, хотелось вырваться и сбежать, но я знала, что мне стоило расслабиться сейчас. Это произошло не сразу, но спустя пару мгновений я уже была раскрепощенной и совершенно окрыленной. Такое было со мной первый раз, когда парень думает не только о себе, когда ему важно, что чувствую я, когда он целует меня во время секса. Наши пальцы были переплетены, я крепко сжимала его руку и хотелось зарыдать от счастья. Я чувствовала то, что должна была чувствовать каждый раз, когда занимаюсь сексом. Была проблема лишь в том, что раньше был не любимый мною мужчина. Как я сейчас ясно осознавала то, что Дилан был никем для меня, что для него я была игрушкой, прислугой и джином "исполнителем желаний и прихотей". Какая поразительная разница меду бывшим уже парнем и тем, с кем я была сейчас. Счастливая случайность, просто подарок судьбы свыше. Мне бы научиться ценить такие вот послания, а не разбрасываться ими. Решено: завтра же говорю Дилану о том, что я его бросаю. Но мне будет страшно идти туда одной, кто знает, что придет в голову этому идиоту. Поэтому завтра попрошу Криса подождать меня в такси, рядом с домом Дилана, чтобы избежать еще худшего, чем было вчера.
Продолжая утопать в мягкости постели и наслаждении близости, я тихо постанываю, стараясь сдерживать бушующие внутри меня эмоции. Но так сложно сдержать искренность. Мы переворачиваемся, я была сверху, на миг беря в свои руки инициативу, но Крис не дал долго быть мне "у власти" и вновь утянул под свое тело, лишь заставляя выгибаться. По телу бежали мурашки, все ломило уже в сладкой истоме, грудь набухла и любое соприкосновение с кожей парня вызывало жгущее возбуждение, я начала постанывать громче, обнимая его руками и слегка впиваясь в его кожу на спине своими аккуратными короткими ногтями. Надавливаю на его тело, чтобы он ускорил темп и скрепляю губы в поцелуе. Мне так нравится целовать его, это словно нектар, которого мне не хватало и теперь я боюсь, что он закончится. Выпивать до дна, все это, все чувства, эмоции, у меня они лились через край. У Криса не было это так, я не видела подобно моему восторгу в его глазах, но я чувствовала, что он лучится радостью, словно выиграл главный приз в своей жизни. И пусть я не могу прочесть в его глазах ничего, кроме тьмы, мне достаточно ощущать его прикосновения, душой сплетаться с его, если она вообще у него существует. Сколько прошло времени - не знал никто из нас, наши тела были покрыты испариной, движения до идеальности верные, темп увеличивается и я больше не могу сдерживать свои стоны. Громче, прямо в его губы, еще громче, прижимаюсь к его телу, ближе, не теряя контакта. И вот финальная кульминация, я ощущаю, как внутри меня словно взрывается бочка с эндорфином, стон протяжный, громкий и я глушу его в поцелуе и этих мягких, с насыщенным вкусом горького кофе, губах. Наши тела неподвижны какое-то время, я тяжело дышу, не выпуская Криса из своих объятий, а вдруг это снова сон? Вдруг он сейчас испарится и я останусь одна? Но нет, он остается и ложится рядом, я накрываю нас одеялом, и кладу голову ему на плечо, утыкаясь носом в его шею. После секса этот запах, охмеляющий получше любого алкоголя, стал только сильнее и я не могла прийти в себя, очнутся от дурмана окутавшей меня эйфории. Мне не верилось, что с сегодняшнего дня все изменится, возможно я стану хоть немного счастливее.
- Спасибо. - Это единственное, что я могла сейчас произнести. Я так сильно устала, вчерашнюю ночь я почти не спала, а до сегодняшней еще много времени и так не хотелось уходить от Криса, не хотелось даже шевелиться, чтобы не спугнуть его. Поэтому я прижалась поближе, обнимая одной рукой и закрыла глаза, не позволяя отодвинуться или встать. Я не хотела, чтобы все вот так закончилось, чтобы он просто ушел и забыл обо мне, как это может быть в перспективе. - Останься со мной сегодня, пожалуйста. Я не хочу, чтобы ты уходил. - Мне впервые стало страшно потерять кого-то, несравнимо с ощущениями до встречи с ним. Сейчас я действительно боялась того, что может произойти, что одноразовые отношения из фильмов перетекут в реальность. Поэтому я попросила его и не дожидаясь ответа, просто погрузилась в глубокий сон. Видимо мое психологическое и физическое состояние оставляло желать лучшего.
Я просыпаюсь от того, что мне чертовски холодно, все тело бьет озноб. Неужели я забыла закрыть в комнате окно? Нет, когда я открываю глаза, то все как было, только на улице глубокая ночь и в постели я одна. Сажусь в кровати и оглядываюсь: ни единого признака того, что Крис был здесь. Может правда сон? Но тут я чувствую запах его парфюма, мое тело пропитано им, а значит мне это не приснилось и все взаправду. Но суровая реальность стирает улыбку с лица: ни записки, ни смс-ки, ничего. Он просто сбежал, а я была такой дурой, что поверила ему и решила, будто это не легкая интрижка. Хотя чего я ждала? Я знала его одни сутки, вряд ли бы мы жили долго и счастливо, не зная друг о друге ничего. Что ж, такова моя судьба и я ничего не могу с ней сделать, если суждено быть одной, то придется смириться. Я натягиваю нижнее белье, накидываю футболку и с телефоном в руках, иду на кухню, там где все началось. Отмахиваюсь от воспоминаний и замечаю, что у меня семь пропущенных от Дилана и одно голосовое сообщение, два пропущенных от его мамы. Часы показывают ровно четыре утра, я не решаюсь звонить матери Дилана в такое время, она еще может подумать, что я больная на всю голову. Наливаю себе кофе, обходя разлитый латте по полу - приберусь потом, и сажусь на стул, слушая, что же мне оставил за сообщение мой бойфренд.
"Эй, Шел. Слушай, я тут подумал... Ну в общем, я не обижаюсь на тебя. Ты же не виновата в том, что ты красивая и другие парни хотят тебя. Я... я думаю, что ты должна приехать ко мне сегодня. Я прощаю тебе это все и жду. До встречи, малыш."
Сказать, что я была шокирована - ничего не сказать. Крис вчера открыл мне глаза на то, кто я для Дилана и как он "нуждается" во мне. Сейчас я все услышала собственными ушами и ужаснулась, неужели я столь долгий срок терпела подобное обращение? Мне психушку нужно было вызвать. Пытаюсь понять, какого черта вообще происходит, как разобраться в своих чувствах, я на автомате поднимаю трубку мобильного, который затрезвонил на всю квартиру. Первое, что я услышала на другом конце провода, это громкие рыдания, несвязную речь, но голос я узнала: мама Дилана. Что случилось такого, что она звонит мне в 4 утра и рыдает? Неужели с Диланом что-то случилось?
- Мисс О`Брайен, успокойтесь. Я не понимаю вас! Что стряслось?
- Дилан...Господи... Дилан! Мы...мы с отцом отправили сегодня ночевать к нему...его сестру. А она... она приехала поздно, где-то...в час ночи... и ей никто не открывал. Но мы дали ей ключи, мы же знаем, что Дилан любил погулять.
- Любил? Почему вы говорите о нем в прошедшем времени? - Сердце сжалось и я просто обмякла на стуле, с силой сжимая трубку мобильного, кажется, что я сейчас могу потерять сознание.
- Потому что он мертв, Шелли! Мой мальчик мертв! - Снова рыдания, а я не могу поверить своим ушам. - Его сестра нашла, он лежал в своей кровати, весь в крови, порезах и ранах. Мой сын.... Мы собираемся хоронить его завтра, пусть ищут его убийцу, но мы должны завтра попрощаться с ним. Я хотела тебе сообщить это...
[float=right][/float]Я оглохла. В этот самый момент я ничего уже не слышала. Осознание того, что мой парень мертв, тот, с кем я была такое долгое время -  больше его нет. И землю словно выбили из-под моих ног. Все разлетелось на частицы, я была подавлена, растеряна. Потому что я изменила ему, потому что я поступила отвратительно. Может будь я у него, ничего бы не произошло, он остался бы жив. Да, он поступил со мной омерзительно, но все это было уже не важным. Уже нет того человека, который причинил мне боль, а теперь еще больнее, когда его нет. Не смотря на осознание моих чувств к Дилану, я не могла прийти в себя от шока. Я смотрела в одну точку и не могла пошевелиться, слезы скатывались по щекам, заставляя глотать их, чтобы не зарыдать в голос. Как это, хоронить некогда любимого человека, по - крайней мере, я его таковым считала? Я не представляла даже, что может сейчас чувствовать его семья. Дилан хоть и был грубым, эгоистичным и хамоватым, но он не заслужил этого всего. Почему он? Зачем и кому это было нужно? Я ничего не понимала и просто сидела на стуле, в руках телефон. Я открываю альбом с фотографиями и листаю. [float=left][/float] У нас огромное количество совместных фото с Диланом, мы очень часто фотографировались, хотя я этого не любила. Он заставлял меня позировать, говоря, что будет теперь что вспомнить в старости. Идиотские шуточки про совместную старость были ложью, хотя кто знает. Может он всегда скрывал под маской хама настоящего парня. Теперь я никогда не узнаю этого, потому что он мертв. Слезы капают на экран мобильного, а я не могу отвести взгляда от нашего снимка. Это был один из последних. Буквально четыре дня назад. Неужели все это взаправду? Этот парень рядом со мной мертв? Его нет... И слезы льются уже ручьями по щекам, я всхлипываю и сжимаю в дрожащих пальцах телефон и тихо завываю. Из меня рвется крик, но я не могу заплакать по-человечески, скулю и выдавливаю из себя какие-то звуки, мне сейчас хочется сжаться комочком от осознания происходящего. Похороны... завтра я должна буду с ним проститься, но я не могу... Не могу. Я осквернила все, что было между нами и Дилан никогда не простит этого мне. Какая же я была дура! Этот Крис заморочил мне голову и сбежал, все что ему нужно он получил, а я лишь осталась у разбитого корыта и с мертвым парнем. Все вернулось на круги своя, моя мнимая любовь вновь казалась реальной, сердце разрывалось на части и я не представляла, что я должна сделать, чтобы завтра у гроба вымолить прощение у того, кто больше никогда не позвонит, не обнимет и не скажет настойчиво мое имя. Мне нужно было вновь смыть с себя эту грязь, поэтому я пошла в душ, снимая футболку, я залезла в душевую кабину и включила горячую, слегка разбавляя холодной. Пар испарялся от моего тела и наседал на стекла кабинки в виде "тумана". Слезы смешивались с водой, мне так тяжело было стоять, хотелось рухнуть на колени, но я не позволяла себе этой слабости. Закрываю глаза, моля о прощении Дилана, а перед глазами это чертово лицо, эти губы, этот взгляд. [float=right][/float] Эта дьявольская полуухмылка. Его глаза всегда будут тьмой, там нет никаких эмоций, он пуст и очищен от них, будто бы его сердце настолько же пустое и темное. Я не могу выкинуть из головы наш секс, наши поцелуи, его прикосновения до сих пор фантомами по телу. Отчаяние от воображения сводит с ума и я злюсь. Терплю пару секунд, а потом просто с диким рыком ударяю ладонью по плитке на стене и тут же в сторону рукой по стеклу душевой кабины. Я наверное никогда не прикладывала такой силы к удару.
- ХВАТИТ! УЙДИ ИЗ МОЕЙ ГОЛОВЫ! - Говорить с собой был не лучший вариант, но я больше не знала, как избавиться от его лица в сознании. Еще удар, за ним следующий. - ПРОЧЬ! - И последний, финальный, который разбивает с треском стекло. Оно осколками сыплется в душевой кабине и за ее пределы. А я лишь тяжело дышу, приоткрыв губы и не открываю глаз. Зажмурившись, я буквально стираю все, что вижу из головы и поворачиваюсь к испорченной дверце в кабинку. Плевать. Я выключаю воду, рука немного опухла, вытаскиваю из кожи пару маленьких осколков и обходя "мины" в виде стекла, вылезаю, обматываясь махровым полотенцем. На мне нет лица, все эмоции заблокированы, словно я компьютерная машина. Иду в гостиную, чтобы быть максимально дальше от тех мест, где я могла вспомнить "незнакомца". Злость не проходит, я злюсь на себя. Подхожу к комоду и вытаскиваю кучу рамок с фотографиями. На них я и Дилан. Сегодня утром я убирала их все, потому что была обижена и не хотела видеть его даже на бумаге, а сейчас я хочу видеть его! Хочу видеть его живым, черт возьми! Расставляю все рамки там, где они и стояли, словно бы и ничего не поменялось. Мои глаза осматривают снимки, а в голове наконец-то всплывают воспоминания о том, какие были моменты в наших отношениях. Но мне так тошно и противно, что приходится достать виски, который уже месяц стоял в холодильнике и прямо из горлышка бутылки я выпиваю пару глотков. Обжигает, но не так сильно, как боль и совесть.
Я не знаю как я дожила до вечера следующего дня. Алкоголь то выветривался из меня, то я снова наполняла им свой организм. Я пела идиотские песни, прижимая к себе фотографию Дилана, я была одета в его синюю рубашку, больше, кроме белья и носков, на мне не было ничего. Сердце сжималось с каждым разом все больнее и больнее, когда я думала о том, куда мне предстоит идти. Но время нещадно бежало вперед и вот уже вечер, когда мне нужно оторваться от дивана и собраться на церемонию похорон. Я не смогу посмотреть на него, не смогу... Я не пойду! Но через десять минут я уже передумала и была одета в черное платье по колено, на шею повязав черный платок, я сделала не сильно заметный, но достаточно мрачный макияж, чтобы не было видно моего синяка около губы, кругов под глазами от недосыпа и стресса. Посмотрев на себя в зеркало, я увидела лишь тень прежней Шелли, сейчас все не так, как должно быть. Все сломалось, я сама сломала все то, что у меня было. И никогда это уже не исправлю. Ноги сами ведут меня к заказанному такси, я за десять минут оказываюсь у церкви, где будет проходить прощание с Диланом и где навсегда закроют крышку гроба. Отвратительное ощущение тошноты, я побледнела, как только увидела его мать. Она поседела, в прямом смысле этого слова. На идеально черных волосах появилась толстая, семи сантиметровая в ширину прядь седых волос. От этого зрелища меня в дрожь бросало и хотелось убежать, обратно, в свою квартиру и не выходить. Но оказалось поздно, когда Миссис О`Брайен заметила меня и кинулась обниматься. А мне было стыдно, противно от того, что она считает меня хорошей и порядочной. Я изменила ее сыну накануне его смерти или даже во время того, как он умирал или сразу после. Кажется с каждой секундой было все только хуже, я продолжала молчать и опустошенным взглядом смотреть вперед, куда меня вела уже сестра Дилана, сажая в первые ряды в церкви. [float=left][/float]Я не знала что происходит и сколько времени проходит, но в тот момент, когда заиграла траурная музыка, я сама чуть было не оставила свою жизнь. Голова невольно повернулась ко входу и я увидела как вносят гроб. Деревянный, большой, лакированный и усыпанный цветами, в нем несли тело моего возлюбленного. Знаете ли вы, какие мысли таились в моей голове? Лучше не знать. Кажется из меня действительно выходила жизнь, с каждым новым шагом несущих. И вот они ставят гроб на выступ, а я не могу понять, чего хочу больше: упасть на колени со слезами или сбежать отсюда. Музыка прекратилась и слово взял священник, потом передавая его матери и отцу, а вот после их слов, открыли верхнюю часть гроба и я стремительно отвела глаза.
"Господи, я не могу, не могу! Пожалуйста! Дилан, забери меня к себе! Я этого не вынесу, я прошу тебя!"
Слезы ручьем стекали по моим щекам, я не могла контролировать эмоции, поэтому закрыла глаза, чтобы не было возможности увидеть того, кто действительно был мертв и теперь я в это поверила.[float=right][/float] Ничего уже не изменишь, мне остается лишь быть здесь и терпеть все эти терзания. Ту боль, что причинил мне Дилан я забыла и простила, сейчас это было ничтожным. Я никогда не была так охвачена тоской и убита горем, внутри меня все буквально чернело и отсыхало, сердце казалось бы не бьется и дышать я тоже перестала. Слышу голос матери Дилана, она приглашает меня проститься и сказать пару слов о ее сыне, а я не могу, меня хлопают по плечу и целуют в щеку, но я не могу встать, мне помогает его отец и ведет на сцену, я старательно избегаю гроба, чтобы не смотреть туда. Перед микрофоном голос пропадает и в горле комок, я давлюсь собственными слезами, утираю и размазываю тушь по лицу, опускаю голову и тихо, почти шепотом:
- Он был самый лучший. У нас была своеобразная любовь, не понятная многим. Но не смотря ни на что, я знала, что Дилан любил меня. Он был хорошим человеком и всегда таким останется. А я никогда не была достойна его и теперь не имею права быть здесь. - Голос ломается и я отхожу, почти вслепую двигаясь в сторону, к гробу. Открываю глаза и все вокруг сразу же плывет, кроме его лица.
Оно все такое же идеально красивое, каждая черта его лица. И сердце кровью обливается, я приоткрываю рот и ничего не могу выдавить из себя. Рыдания снова немые, я опираюсь ладонями на его гроб и вся дрожу. Он бледный, очень бледный, словно в нем даже не осталось крови, чтобы дать умереть и быть похороненным с человеческим видом. Касаюсь пальцами его руки, которые сложены в замок на груди. Холодный... Я почти такой же температуры и нет другого желания, кроме как остаться с ним здесь, быть такой же бледной и мертвой. Моргаю, за пеленой слез я ничего не вижу, вновь проясняется его лицо и я склоняюсь к нему, целуя его в губы, задерживаясь на них, даря последний поцелуй и вкладывая в него всю свою любовь, часть себя и остатки живого во мне. Потом целую его лоб и касаюсь своим, зажмуривая глаза.[float=left][/float]
- Пожалуйста...прости меня... Дилан... Прости... Я ненавижу себя за то, что я сделала. Это из-за меня ты погиб. Прости... Я люблю тебя. Пожалуйста, прости... - Снова целую его лоб и выпрямляюсь, делая шаг назад. Я сжимаю губы и давлюсь в истерике, глаза покраснели от слез, я не могу справиться с тем, что происходит, я не могу смириться  тем, что вижу. Осознание смерти моего парня приводит к обмороку. На миг все потемнело и я просто упала, обмякнув, словно тряпичная кукла около его гроба. Меня привели в себя только в машине, когда уже ехали на кладбище. Оставалась последняя часть: бросить землю в его могилу и уйти, не оставляя больше и надежды на то, что это сон. Небольшой дождь отрезвил меня, все стояли с зонтами, а я одна отказывалась и холод, что пробирал до костей, только сгущал краски происходящего. Я считала это легким наказанием за все, что я не имею права сейчас прятаться от погоды, ютиться под зонтами и быть наравне с остальными. Гроб закрыли еще в церкви и это хоть как то обнадеживало в трезвости моего сознания, я нетвердо стояла на ногах, отказывалась от помощи. Но слабость взяла свое и я присела на корточки, проводя ладонями по волосам и продолжая рыдать. Кто-то говорил речь, кто-то запел протяжную похоронную песню, но мне было плевать, я снова желала себе смерти и хотела бы сейчас лечь в могилу вместе с ним. Но это была непозволительная роскошь и мне придется мучиться и жить с мыслью, что я не смогла его спасти. Если бы я выставила Криса и взяла бы свой чертов телефон, то была бы с ним. И остался он бы жив или умерли мы вместе, не было бы разницы. Мы были бы вдвоем. Меня окликнули, я поднялась на ноги и увидела, что гроб уже опустили в погребальную яму, значит это финал. В следующий раз я увижу Дилана только на фото или надпись на надгробье. [float=right][/float] Делаю пару шагов к могиле, склоняюсь и беру горсть земли из кучи. Я правда любила тебя, Дилан и буду любить. Прости меня. Кидаю эту горсть земли вниз и она с глухим стуком касается гроба. Мне тянут салфетку, чтобы вытереть руку, но я обхожу всех и просто бегом устремляюсь прочь отсюда. Я бегу так быстро как позволяет платье, которое я подтянула вверх и босиком, снятые каблуки в руках. Мысли со скоростью света проносятся в голове и эхом отдаются в ушах, а я отмахиваюсь и продолжаю бежать. Три часа пешей прогулки, стертые в кровь ноги и я подхожу к своему дому. Медленно, неторопливо, я больше похожа на простой человеческий сосуд, без эмоций и души. И так было ровно до того момента, пока я не подняла взгляд и не увидела почти перед собой Криса. Все сжалось в немой ярости, я почему то злилась и на него, хотя его вины здесь не было. Боль пронзала мое тело и сердце, слезы продолжали литься, после дождя выглядела я кошмарно, но мне было плевать.
- Что ты тут забыл? Уходи, оставь меня. Не смей больше никогда приходить ко мне. - Я хочу пройти вперед, но он преграждает мне путь собой. - Мне кажется я все сказала. Дай мне пройти! Сейчас же. - Пытаюсь оттолкнуть его, но только делаю больно себе, когда толкаю парня рукой, которую повредила о стекло в своей душевой кабине. Шиплю и отступаю на шаг назад. Я молчу, потому что мне нечего ему сказать, он живое напоминание о том, что я виновата в смерти Дилана, что я была не со своим парнем, а изменяла ему с тем, кого знала одни единственные сутки! Идиотка.

Вот уж право и не знаю: к счастью или к сожалению, но я всегда была человеком, который живет эмоциями. Конечно же, порою это конкретно так мешает по жизни. Но куда же без этого? Без эмоций жизнь моя становится настолько пресной, скучной и серой, что потихоньку-помаленьку теряет всякий смысл. Ну а мне, понятное дело, уж никак не хочется превращаться в бесформенную серую массу.
После затяжной тоски_печали, появление в моем доме Тэо и сопровождавших все это действо эмоций стало настоящим красочным фейерверком; долгожданным взрывом, который был жизненно необходим для дальнейшего моего существования. И в довершение всей этой эпопеи, когда он подкрепил нашу встречу таким смачным поцелуем, у меня едва ли колени не задрожали. В действительности ведь не многие люди способны вызвать во мне такие чувства. Это уже само по себе является новым поводом для размышлений и пищей для ума.
- Да ну куда же я тебя дену? Спрашиваешь еще! Впадай. Молодец, что приехал, - воспрянув духом буквально на глазах, я оживаю и начинаю хлопотать вокруг мужчины. Вижу в его руках знакомую стеклянную бутылку изящного дизайна, которую не могу не узнать.
- Боже, как символично, - протяжно проговариваю и не могу скрыть умиления. Не то, чтобы я была любителем приложиться к бутылке, но именно это вино, именно эта марка… Об этом знали только мы вдвоем, и мне вдвойне приятно, что он всё ещё помнит. С осторожностью принимаю сосуд из его рук и тут же спешу унести на кухню, дабы бутылка не разбилась здесь ненароком. Полагаю, что слишком далеко её убирать все же не стоит – если Таптиклис решил погостить у меня подольше (о чем прозрачно так намекал его багаж), то мы еще вполне успеем распить ее при удобном случае.
Ух, столько ощущений сейчас скопилось внутри меня, что на первых порах даже не знаю, куда себя деть. Сделав над собою некоторое усилие, я всё же отправляюсь в кухонную зону для того, чтобы приготовить угощения и встретить Тэодора как полагается. Конечно, гораздо больше мне хотелось в этот момент запрыгнуть на него и просто повисеть хотя бы минут пять у него на шее, как следует потискать. Но, боюсь, что актер может немного неправильно понять меня. Или нет… Но, всяко лучше занять руки чем-то полезным и более безопасным.
- Не говори ерунды, вот ради всего святого! – в шутку выругалась я, поглядывая на парня через плечо и отмечая про себя, что глаза его прямо-таки гуляют по моим ногам. Вот спасибо, дорогой, польстил моему самолюбию. Все это порождает на лице моем тень хитрой улыбки. Все-таки, как ты ни крути, а на протяжении всего этого времени, что мы знакомы, некое приятное напряжение все еще продолжает витать между нашими телами, время от времени обостряясь.
- Запомни просто раз и навсегда и заруби себе на носу, что тебя я приму в любое время суток и в любой день недели, вне зависимости от каких бы то ни было факторов и обстоятельств. Всё, на этом тему прошу считать закрытой, - совершенно безапелляционно отвечаю я.
Дожидаясь, пока начнет закипать кофе в джезве, быстро отключаю плиту и моментально разливаю благоухающий напиток по небольшим чашкам, которые уже после переношу в обеденную зону, за ними же отправляется и тарелка с сэндвичами. Конечно, это – не завтрак класса люкс, но для перекуса сойдет, так ведь? Не помню, к тому же, чтобы Тэо особенно привередничал в отношении еды.
Возвращаясь к задумчивому мужчине, стоящему около стола, я не могу не заметить его напряжение. Такое его состояние меня совсем не радует. От былой ухмылки на его лице ни то, что следа – даже намека не осталось. Мягко касаясь его плеч, разворачиваю лицом к себе.
- Ну, не молчи же ты, - умоляюще поглядываю в темные глаза, и, кажется, тот час же срываю куш. Не скажу, что я была так уж шокирована услышанными откровениями – в какой-то момент (а именно, когда я увидела его чемодан) меня посещали мысли о том, что, возможно, что-то в его жизни пошло не так. Но видеть эту боль в родных глазах нет никаких сил.   
- Я буду очень большой сволочью, если скажу сейчас, что Рут мне и прежде никогда особенно не нравилась, а сейчас так и подавно? – состроив на лице гримасу, тихонько ворчу я, пока он отворачивается к окну. Да, прежде у меня не было особых причин не любить эту девушку. За исключением, разве что, её изначально негативного настроя по отношению ко мне. Но сейчас, когда сердце просто разрывается от одного вида Тэо, внутри невольно накапливается какой-то негатив. Да, я всегда буду на его стороне. Вот так легко и просто. Потому что он – мой человек, просто до глубины души. И никто никогда не будет прощен за причиненные ему страдания.
  - Пойдем, - аккуратно взяв его ладони в свои, я увлекаю мужчину за собой и усаживаю за стол, где ждет завтрак и пока еще горячий кофе, что не повредит ему после прогулки на холоде.
- Мне сложно сейчас сказать что-либо тебе по этому поводу, конечно, - потирая висок, я не отвожу взгляда от Тэо. А он, кажется, напротив, старается спрятать глаза, что лишь усложняет мне задачу.
- Эй, только не закрывайся от меня, хорошо? – опять дотягиваюсь до его руки своими теплыми пальцами, успокаивающе поглаживая его ладонь.
- И знаешь, не жалей потраченного времени, не растрачивайся на это. Всяко, оно уже ушло. Вопрос в том, сколько еще ты истратишь на сожаления. У тебя жизнь еще впереди, что ты сам себя зарываешь-то? – не выдерживая, последнюю фразу я произношу, чуть повышая прежде тихий тон голоса, тем самым заставляя его, наконец, смотреть мне в глаза.
- Хорошо. Если тебе что-то там кажется, если ты в чем-то не уверен, то у тебя есть столько времени, сколько понадобится для того, чтобы сделать для себя какие-то выводы и подвести под этим всем жирную черту. Просто подумай хорошо и реши, вернешься ли ты к ней и попытаешься наладить ваши отношения, либо разорвешь их окончательно. И помни, что все это время у тебя есть я, и тебя даже волновать не должны такие вещи вроде «нужно мне это с утра или в любое другое время суток». Естественно, понятно, что ты можешь жить в этой квартире столько, сколько захочешь, и сколько душе твоей будет угодно. У меня всё, - отчеканила прям как на духу, не давая британцу даже слова вставить. Аж самой стало страшно от такого напора. Наблюдая за тем, как сменяют друг друга эмоции на его лице,  я лишь с абсолютно спокойным и непоколебимым видом принялась пить кофе. Конечно, он привык видеть меня более мягкой и нежной, наверное. Но есть моменты в нашей жизни, которые реально требуют твердости и жесткости. Как раз сейчас этот момент и настал.
- Поешь, - говорю уже совсем тихо и мягко, подвигая к нему поближе тарелку, - Мне почему-то кажется, что ты потерял в весе с последней нашей встречи. Или не кажется, - снова пристально осматривая актера с головы до ног, понимаю, что не ошиблась. Он реально заметно похудел и под глазами залегли легкие тени, что говорили об усталости.
- Ну вот, доводят тут некоторые, а мне теперь откармливать, - уже чуть посмеиваясь, похлопываю его по колену. Хочется как-то разрядить обстановку, что, мягко говоря, накалилась. Но сделать это очень и очень не просто. Я прекрасно вижу и понимаю, как он расстроен и подавлен из-за всех этих неполадок в личной жизни. Что же, я вполне могу понять его эмоции. Прежде он никогда не позволял себе выражаться грубо в адрес Кирни, но теперь уж даже его ангельское терпение закончилось. И если так, то зная практически запас терпения этого человека, я даже боюсь представить, что там между ними происходило всё это время.
Огромное количество мыслей витал в моей голове все это время. Да и Тэо всегда был мастером на то, чтобы подкидывать мне все новые и новые темы для размышлений. Хотела бы я знать, как и чем можно помочь ему, и желательно в самые короткие сроки… Только вот ничего путевого в голову пока не пришло. В самом деле, не спаивать же его? Алкоголь все равно не спасет от проблем, а лишь усугубит ситуацию дополнительной головной болью на следующий день.
- Ну вот что мне для тебя сделать, скажи, солнце ты мое ясное? – сжимая его руки в своих, заглядываю в глаза, словно в них ищу ответы на свои вопросы.
- Все, что захочешь, для тебя сделаю, ты только скажи, - шепчу ему, пытаясь улыбнуться. И это все чистая правда. Я бы действительно пошла на всё, чтобы он снова искренне и от души улыбался и радовался жизни.
Смотрю на его лицо, и тут же в голове возникает целый океан приятных воспоминаний, связанных с этим прекрасным мужчиной. И как же хочется сейчас на каком-то ментальном уровне передать ему все то приятное, что когда-либо было между нами; просто дать понять, что мир не треснул, что есть еще шансы на счастье. И в какой-то момент, лишь на долю секунды в мою голову приходит своего рода просветление.
- Ты знаешь, Тэо, мне кажется, что я не выполнила одно обещание, данное тебе когда-то очень давно, - положив ногу на ногу, я откидываюсь на спинку стула с задумчивым лицом.
- Я определенно должна  отвезти тебя на Гавайи, и чем скорее – тем лучше.

Я не знаю, сколько слёз было пролито за эту ночь. Знаю только одно: моя жизнь уже не будет прежней. Что-то внутри надломилось, треснуло. И это что-то уже не склеить ничем и никогда.
Наша история была долгой. Много лет подряд я грезила одним единственным человеком, видела только его, даже когда рядом крутились десятки интересных мужчин, он всего оставался в приоритете. Тот, чьё имя я сейчас даже не могу выговорить вслух.
Уже который раз задаюсь вопросом: чем я заслужила такое отношение? Почему всегда и во всём остаюсь виновата? Понимаю, что не зря решила взять паузу на летний сезон и окунуться в работу с головой. Это было жизненно необходимо - иметь личное пространство и независимость от настроения и расписания других людей. Лето всегда знал, что мои амбиции не позволят мне существовать в пределах кухни и целый день сидеть дома, дожидаясь его с гастролей, съемок и путешествий. Вроде как даже смирился с этой мыслью, но, видимо, не совсем.
Ушедший день был тяжелым испытанием для нас двоих. Хотя, выражение "мы" уже, кажется, больше не применимо. Он появился ураганом, сметая всё на своем пути. Резкий, импульсивный и холодный, как никогда прежде. Я помню нашу ссору в Лондоне и вижу в сравнении, что она была сущим пустяком.
Эмоций во мне не осталось. К утру чувствовала себя выжатым лимоном, но впереди еще целый день упорной работы и вечерняя тренировка у Брока. Нужно заставить себя быть сильной и подняться с дивана, на котором провела всю ночь просто потому, что сил доползти до постели не осталось. Не спала; долго изводила себя мыслями о том, почему всё сложилось именно так. Вот уж не думала и не гадала, что когда-нибудь настанет такой момент, когда меня будут обвинять к измене. Дрожащей рукой потираю уставшие глаза, подушечки пальцев, всё ещё сохранившие чувствительность, ощущают, что лицо припухло. Придется искать таблетки и делать какую-нибудь холодную маску на лицо, чтобы на работе выглядеть хотя бы чуть менее отвратительно. Еще и эти синяки. Господи. Угораздило же так в порыве эмоций вписаться плечом в шкаф. Я помню этот глухой удар и тихий хруст до сих пор. В какой-то момент я подумала, что сломала кость. Но нет, всего лишь хреновая картонная мебель. Вы знали, что у нас совсем не умеют делать качественную мебель? Даже Лето, что стоял и читал мне нотации в другом конце комнаты, на миг изменился в лице. Всего лишь на миг, а после вновь охладел и надел маску безразличия. Его поведение меня разозлило. Откровенно говоря, привело в бешенство. Если бы он не ушел сам, то я бы, клянусь, выставила его за дверь своими силами и дала бы пинка для ускорения.
Обида, что таилась внутри, наконец, прорвалась наружу и вышла очередным потоком слез. Казалось, что их уже не осталось в моем организме, но нет, запасы оказались солидными. До глубины души меня шокировало то, что Джаред посмел уличить меня в измене. Нет, серьезно? Неужели я дала повод за эти - погодите-ка - шесть лет?! Неужели хоть раз я посмотрела в чью-то сторону с тем же немым восторгом, с которым всегда смотрела на него? Ну хотя да, кого же теперь это волнует? Если этот упрямец узрел в ком-то конкуренцию, то доказывать что-то было уже бесполезно. Я пытаюсь оглянуться назад и понять, когда всё пошло под откос... Наверное, после встречи в Лондоне в прошлом году, мне больше не стоило налаживать контакты. Это стало отправной точкой для скоростного поезда с гордым именем "Пиздец-экспресс".
Самое худшее - это то, что привязалась я не только к Джареду, а и ко всей семье. Шеннон стал мне лучшим другом, его дочь - отрадой для души. Множество часов мы провели за веселыми играми, и это истинное счастье в детских глазках я не забуду никогда. Именно это ощущение сплоченного семейства и держало меня до последнего. Я не знаю, что будет дальше, не хочу даже думать об этом. По-хорошему, мне нужен отпуск и полное одиночество для осмысления всего происходящего. Но вместо этого я поднимаюсь на ноги, одеваюсь на автомате, складываю все необходимое в сумку и отправляюсь в продюсерский центр, где меня уже ожидает куча дел.

День подходил к концу. Я ощущала себя вареной сосиской. Ничего не хотелось, кроме как приехать домой и упасть лицом в подушку, попытаться поспать, если бессонница снова не придет тиранить мой мозг и тело. Впереди все еще оставался финальный марщ-бросок - вечерняя тренировка в фитнесс-центре, где уже наверняка заждался Брок. Ох, я не знаю, как теперь смотреть ему в глаза. Смогу ли вести себя спокойно? Ведь именно он стал объектом ревности и, по сути, причиной скандала.
Я знаю, что провожу с этим парнем много времени. Он отличный тренер, он идейный и вдохновляет меня на новые проекты, которые уже на стадии подготовки. Мне нравится, когда меня окружают люди с творческим подходом, вдохновленные, болеющие за идею. И да, я знаю, что он испытывает в мой адрес что-то большее, но стараюсь не вникать, не обращать внимания и не вдаваться в подробности, дабы не наживать неприятности. Но поздно, уже нажила. Обратной дороги нет и не будет.
Доехав до места, я как всегда спешу в раздевалку, быстро переодеваюсь и на скорую руку затираю тоном синяк на плече, хотя это мало эффективно. Всё равно будут вопросы, лишние, неуместные вопросы, от которых мне захочется сбежать, но бежать будет уже некуда.
Рукой резко толкаю дверь. В зале никого, лишь тренер ждет меня, терзая дорожку. Не знаю, как он выдерживает здесь целый день. Мне хватает полуторачасовой тренировки для того, чтобы упасть от усталости и крепко спать всю ночь. За последние месяцы мое тело стало гораздо более подтянутым, крепким, сильным, выносливым. Он словно вытачивал меня из куска мрамора всё это время. Я начинала любить свое отражение в зеркале благодаря этому человеку.
Уже через пару мгновений он несется в мою сторону на всех парах. Противный скрип от соприкосновения подошв кроссовок с полом заставляет меня сжаться в комок. Голова трещит по швам и любой звук отдается дикой болью в висках и затылке.
- И тебе привет, - огрызаюсь на его встревоженный вопрос. Ну конечно, вопросов не избежать, тут даже сомневаться не приходится.
- Забудь и не суй свой нос в чужие дела. Ты будешь меня тренировать? Нет? Тогда я сделаю это сама, - старательно делаю вид, что пропускаю все слова парня мимо ушей и обхожу его стороной, направляясь сразу же к беговой дорожке. Взбираюсь на тренажер и выставляю уже знакомую программу, что начинается с ходьбы и переходит на легкий бег. Забыла плеер взять с собой - катастрофа. Мысли в голове бьются, словно птица, запертая в клетке. Значит, Лето сначала побывал здесь на очно ставке с Броком. Черт, и что они друг другу наговорили?! Я должна это узнать. При этом мне совершенно не хочется вступать в какие-либо дискуссии с О'Харном.
- Он никогда не позволял себе поднять на меня руку, чтобы ты знал, - раздается в тишине спортзала. Я не собираюсь вдаваться в подробности и объяснятся с парнем здесь и сейчас - не то настроение. Но и думать о том, что я тут вся из себя жертва домашнего насилия - я не позволю. Знаю, что ему не все равно. Но не могу, просто не могу сейчас включить чувства. Я сломалась и на восстановление потребуется много времени. Все чувства и эмоции - помеха этому процессу.
Вместо чувств и мыслей - передо мной дорожка, темп движения которой постепенно ускоряется. Я понимаю, что мне этого мало, мне просто нужно согнать злость и выложиться на двести процентов, вместо того, чтобы снова и снова мысленно прокручивать все дерьмо в своей голове. Переставляю программу и ускоряю темп, выбрав интенсивную нагрузку, после которой, скорее всего, свалюсь с ног. Но мне это нужно. Пульс набирает обороты, в висках стучит и становится нечем дышать. Но я не остановлюсь, даже сейчас, когда в глазах начинает темнеть и теряется равновесие, я не остановлюсь...