[AVA]http://s02.radikal.ru/i175/1606/9c/63b55e9731f0.png[/AVA]Когда это швыряние фруктов приобрело символизм признания в любви? Кажется, чего-то я не догоняю, цыкаю, отвожу глаза, всё-таки меня смущают слова Рика, в том числе и его веселье раздражает, запустить в него, что ли, ещё один снаряд, выдыхаю и улыбаюсь лукаво, бросаю взгляд в сторону океана, хорошо здесь. Кошусь вновь на моего навигатора, не скрываю небольшого удивления, точно, не рассказывал ведь, каким же таким образом играючи контролирую не свой «талант», никакое это не умение, совсем-совсем, как ни иронично, и заполучи я этот дар навсегда не через кровь, то не смог бы им пользоваться вот так сходу.
– Нет, дело в тебе. Кровь хранит информацию, ею и пользуюсь. Не умей ты управлять биотическими способностями, не сумел бы и я, переняв их. Потому что нет соответствующего опыта. Видишь, какой я паразит? – усмехаюсь, всецело зависим от уровня сверхъестественных навыков того, чьей кровью питаюсь, по крайней мере, прогресса какого-то не замечаю.
– Что за ересь ты несёшь? – насмешливо и беззлобно огрызаюсь, не перевариваю эти настроения, словно он говорит «Я не нужен тебе», цепляет и коробит, да я в бешенство прихожу, вроде бы столько времени вместе, он порой порывается учудить что-нибудь, подозреваю, ему нравится моя реакция, вот же сволочь, а, люблю его. – Мне не доступен весь потенциал, – сжимаю ладонь в кулак, на поверхности перчатки вспыхивает синеватое прозрачное поле, напоминающее текучестью пламя, струится по ней и гаснет по моей воле, – я просто-напросто сгорю, попытавшись выставить полноценный щит или отправить корабль в гиперпространство, эта сила… она обжигает изнутри, вот только твоя кровь и твоя отдача дарят до безумия эйфорические ощущения, они обращают боль в достаточно приятную специю, – блять, отчасти выставляю себя мазохистом, кажется, впрочем, вряд ли кое-кто не догадывается об этом, меж тем стою и неотрывно смотрю на то, как он поглощает фрукт, понимаю, что начинаю возбуждаться, ар-р, – да ты издеваешься! – сжимаю челюсти, сглатываю набегающую слюну, ладно-ладно, мы успеем за наш маленький отпуск на этой планетке друг на друге оторваться по полной программе. Зажмуриваюсь, пытаюсь не обращать внимания на небольшое наркотическое опьянение после трапезы, такое чувство, могу горы свернуть, жаль, поблизости их нет. Запрокидываю голову к небу, приоткрываю глаза, голубое полотно пронзительнее, чем на Земле, сковывает какая-то неясная тоска и ненависть когтями на миг сжимает сердце, ненавижу неизвестных, уничтоживших колыбель человечества, втайне надеюсь, они сюда прилетят на сигнал той странной штуковины или здешних маяков, хочу повеселиться, неважно, сколько их заявится, мы втроём справимся или точно выживем. Слышу шелест одежды и песка, давлю порыв приложить парня гравитационным воздействием, неугомонный мой, не грохнись, невольно делаю несколько шагов к нему, зря беспокоюсь, не собирается завалиться обратно, хоть и выглядит ослабленным.
– Тебе вдруг что-то сидеть спокойно мешает?.. – интересуюсь риторически с сарказмом не без того, чтобы слегка опошлить выражение заботы, куда его тянет в таком состоянии, прямо, едва очухавшись, обязательно надо подняться и пойти искать приключения на задн… стоп, эта задница принадлежит мне, – я не о том думаю, – боюсь отпускать Рика в таком нестабильном состоянии от себя, местами он такой беспечный, что аж бесит. – С каких пор тебя пугает вид крови, принцесса? – Да ладно, тебе ведь нравится, – когда напоминаю дикого зверя, как будто – или не как будто – кому-то глотку перегрызшего, ты заводишься. – Навернешься где-нибудь, загрызу, – откликаюсь в тон Дерреку, отворачиваюсь от тропических зарослей, всё нормально, роботы, выпущенные для исследования флоры, фауны и ландшафта настроены и на мониторинг деятельности членов экипажа, один из шарообразной братии должен выполнять программу поблизости, не остаюсь на месте и двигаюсь не к кораблю.
Приостанавливаюсь недалеко от линии прибоя, стягиваю с себя комбинезон, оставляю его на песке и захожу в воду, она прохладная, – или мне чудится, – ступни утопают в песке, не вижу никакой живности, на редких камнях колышется растительность, напоминающая водоросли, не тороплюсь нырять, мелковато. Провожу пальцами по спокойной поверхности, подношу их ко рту, пробую на вкус местный океан, он соленый, ничего необычного, кроме ещё одного подтверждения, насколько неизвестная планета похожа на старушку Землю. Наконец-то решаюсь погрузиться под воду, задерживая дыхание, смываю с себя кровь, после чего приоткрываю глаза, неприятное ощущение «мокроты» пропадает через мгновения, неплохая видимость, и, проплыв дальше, неожиданно обнаруживаю, – блять, я пугаюсь при этом малость, окей, не такую и малость, сердце пропускает удар, боюсь чертовой глубины, – что через двадцать метров отмель заканчивается, обрываясь в темную бездну. Выныриваю и осматриваюсь, ловя ртом воздух, ничего нового, ухмыляюсь, облизываясь, пожалуй, я знаю, куда спрятать корабль, на всякий случай, не собираюсь медлить с этим, отдаю ИскИну команду на сброс модуля, который в разобранном виде представляет подобие временного лагеря с набором необходимых для жизни в полевых условиях вещей, и команду на закрытие всех люков, ничего не говорю о включении двигателей, энергия направлена на ремонт и на сканирование близлежащего пространства. Не доходя до берега, притормаживаю, устанавливаю связь с разумом «Серафима», его системы станут моими глазами после того, как он скроется под водой. Итак, приступим. Вскидываю руки, будто намереваюсь поднять что-то тяжелое, собственно, и поднимаю, использую биотические способности, отрывая многотонный фрегат от земли, словно пламя бежит по венам, теплое, не горячее, значит, нагрузка приемлемая, и перетаскиваю этой жутковатой внешне силой его туда, где солнечный свет теряется уже на глубине четырёх-пяти метров, погружение машины огромных размеров создаёт волну, слабую волну, действую осторожно. Перед взором расцвечивается схема того, что транслируют радар и прочая аппаратура, «ангел» не встречает препятствий пока, контроль над ним постепенно слабеет, меня это устраивает, дно близко, и рельеф подходящий. Понижаю уровень синхронизации. Руки дрожат, посадка завершена. Рядом с моим кораблём кружит какая-то херня, простите, живая херня, Бэмби обозначает гиганта особью отряда китообразных, меня пробивает на нервный смех, запускаю пальцы в волосы, убираю со лба их, неохотно беру курс назад, ничуть не волнует, что на коже теперь соль, она не приметна в отличии от крови.
Выбираюсь на пляж, подхватываю квазиживой костюм, надеваю его до пояса, эй, друг, прими-ка другую модель, мне нужны штаны, – понятия не имею, как он читает мозговые импульсы, согласно пожеланию меняется, перетекая в совершенно иную форму, кобуру с оружием приходится придержать и закрепить повторно, – надеваю ботинки и подхожу к модулю из отдельных ящиков друг на друге, на самом деле, не знаю, что лежит в них, ударяю по панели активации, неинтересно следить за процессом развертки, и улыбаюсь криво, я иду искать одного болвана, наверняка сидит где-то и ждёт моего явления, прибью. Ступаю под кроны деревьев, инстинктивно прислушиваюсь ко всем звукам, довольно тихо, радость для чуткого слуха, легче легкого улавливаю знакомый запах, он и ведёт меня, дразнит до щекочущего нервы голода. Резковато замираю, впереди крупная особь, жизненный пульс четче, ярче, громче, он бьётся наравне с человеческим, блять, что за тварь сидит в засаде и пускает слюни на Рика, чую, этот двинутый придурок там. Вырывается беззвучный смешок, пригибаюсь, неслышно проскальзываю меж веток густой растительности, мягко ступая, по кончикам пальцев стекает темная энергия, преобразовывается в острейшие и длинные когти, принимает вид экзотического кастета. Взглядом натыкаюсь на фигуру гуманоида, ошарашенно смотрю на его спину, – темнокожий, разукрашен светлыми узорами, вдоль позвоночника линией тянется волосяной покров и переходит в хвост, точно могу сказать, не оборотень, – подбираюсь тихо к нему, неизвестно, враждебен ли, разумен ли, внешний вид ни о чем не говорит. – Инструкция предписывает не вступать в контакт с отсталыми цивилизациями. Может, сожрать его? Выпить. Убить. Утопить. Устранить, – провожу языком по удлиняющимся клыкам, хочу выдрать глаза этой мрази. – Инструкция запрещает вмешиваться, не считая ситуаций, когда шанс влияния на развитие дикарей стремится к нулю, – выдыхаю, я стою в паре шагов от гуманоида, он напряжен, обеспокоен, боится, ощущает, что за ним находится некто опасный. – Короче, класть на инструкции, – сокращаю дистанцию, ногой выпихиваю туземца на открытое пространство из укрытия.
– Эй, ты, – просачивается рык, злюсь немного, – кончай подглядывать за моим парнем, – возмущаюсь, маловероятно, будто чудик меня понимает, разве что ориентируется на угрожающие интонации, рассеиваю когти, так и не пустив их в ход. Он ловко вскакивает на ноги и скалится, вскидывает копьё, храбрится, испытывает страх, а я усмехаюсь в ответ, вот только мне не весело. Вижу, как Деррек поднимается, зря беспокоится, справлюсь и без его помощи. – Прикройся, сладкий, – самообладание даёт трещину, завожусь помимо воли, нужно убрать помеху, – любопытно, какова на вкус кровь жителей близняшки Земли, – всего одну незначительную помеху, ревность и вспыхнувшее вожделение, кажется, туманят разум, не удивлюсь огонькам безумия в собственных глазах, хахах, трезвость мышления по-прежнему со мной, просто, черт возьми, не справляюсь с собственническими чувствами. – Скажи что-нибудь, – одними губами шевелю, рывком приближаюсь к молодому, судя по телосложению и невзирая на хрупкость, мужчине и ловлю за древко оружие, коим он пытается защититься от меня, не отпущу, ломаю, словно соломинку какую-нибудь, и наконец-то улавливаю глухие звуки, сливающиеся в слова, мгновенно начинается анализ языка, этого вообще-то мало.
– Да ебать!.. – вспыхиваю, мой навигатор мешает устанавливать контакт с представителем фауны. – Рик! Всё в порядке. Видишь, пытаюсь поговорить с ним? – тем не менее, я успокаиваюсь, стоит парню прижаться, пусть цель и далека от намёка на нежность, во всяком случае, эмоциональный план приходит в шаткое равновесие, злость бледнеет, уступает место возбуждению иного порядка, блять… реально же блять, дыхание тяжелеет. – Какого хера ты голый расхаживаешь? – раздраженно спрашиваю, бросаю ненадолго взгляд на любимого, слабо улыбаюсь, любой кретин сейчас заметит, насколько происходящее меня бесит, клыки длиннее обычного и обратная метаморфоза не хочет работать, выкидываю обломок копья в сторону, одной рукой придерживаю Рика, вот нечего сверкать тем, что принадлежит мне, убивать готов всех и каждого, кто покусится на моего – от и до – извращенца, прикусываю нижнюю губу до крови, слизываю выступающую каплю, это помогает избавиться от дурацкого изменения зубов до подобия человеческим, они никогда не принимают вид тех, остаются такими, какие присущи хищным животным.
– Хорошо, давай ты попробуешь его разболтать, – и представляю себе сцену с жестами: тычешь в свою грудь и называешь имя, – меня дрожь пробирает от сдерживаемого истерического веселья. – Или предлагаешь отпустить, чтобы за нами прибежало всё племя хвостатых? Лучше грохнуть. Или сначала выколоть глаза. – Он же видел тебя голым! – А, знаю, – не скрываю иронии, между тем дикарь не спешит убежать, ещё бы, он придавлен тяжестью энергетики зверя, – объясним, что пришли со звезд, поиграем в богов и устроим им кару небесную, – смеюсь, я шучу… отчасти.
